Только на рубеже 20-го века Франция заговорила на французском языке. Произошло это, во многом, благодаря деятельности одного человека — Жюля Ферри, известного государственного деятеля, республиканца, занимавшего посты министра образования и премьер-министра. Методы, которыми насаждался французский язык относятся к «темным» страницам французской истории. Сами французы предпочитают о них не вспоминать…
В 1806 году, по случаю переписи населения, статистическое бюро Министерства внутренних дел под руководством Шарля Кокьюбера де Монбре проводит языковое обследование во всех муниципалитетах Франции. Результаты были представлены уже после падения Французской империи в эссе «О географии французского языка».
Лингвистическое исследование обнаружило , что по- фламандски говорили в муниципалитетах региона Нор-Па-де-Кале в обшей сложности около 157 тысяч жителей. Немецкие диалекты были распространены в городах провинции Эльзас-Мозель. Они служили языком повседневного общения примерно для одного миллиона жителей (около 776 тысяч в регионе Эльзас и около 260 тысяч в Мозеле). На бретонском языке говорили в муниципалитетах западной Бретани немногим более 985 тысяч жителей. В городах к западу от нынешнего департамента Атлантических Пиренеев главенствовал баскский язык. На нем говорили свыше 109 тысяч жителей. Наконец, на Корсике с населением около 175 тысяч жителей говорили не только на корсиканском языке, но и на лигурийских и греческих диалектах.
По результатам переписи 1806 года континентальная Франция насчитывала 29,648 миллиона жителей, если принять границы 2013 года. После вычета фламандско , немецко, бретонско, баско и корсиканско говорящих граждан, оставалось 27,185 миллиона жителей говорящих на романских языках. Кокьюбер де Монбре дает определение множеству этих языков как «французский язык в различных диалектах и говорах”.
Современные лингвисты предполагают, что из этих 27,185 миллионов человек, около 8,5 миллионов жили в районах, где говорили на окситанских диалектах, около118 тысяч – в тех областях , где говорили на каталонском, приблизительно 2,19 миллиона – в районах, где говорили на франко-провансальских диалектах. И, наконец, около 16 с половиной миллионов человек в тех областях, где говорили на языках группы ойль
Кстати, языки группы ойль, как сообщает Википедия, «общее название романских идиомов (языков, диалектов, говоров)северной Франции в противовес всем южнофранцузским идиомам, получившим название языки ок (окситанские)». Группа ойль включает в себя анжуйский, пикардский, лотарингский, шампанский, нормандский и еще многие, многие языки.
А что же стандартный французский язык? Это был язык элиты, дворян и духовенства. Французский язык служил языком дипломатии в Европе.. На нем заключались международные договора. В чести он был при монарших дворах многих европейских государств. Простому же французскому народу он был не знаком ну практически совсем. За исключением, разве что, колоний в Новом Свете, где служил языком общения для переселенцев из разных французских мест.
Такое положение вещей в какой-то момент перестало устраивать власти. Они начали задумываться над тем, как подавить региональные языки (или, как их уничижительно именуют, патуа) и распространить государственный язык по всей стране. Но пока отвлечемся и поговорим о том, откуда во Франции могло появиться столь богатое языковое разнообразие.
Франция, пожалуй, самая генетически разнообразная страна в Европе. Её многие и много раз завоевывали. Здесь отметились представители практически всех европейских культур. Но, по иронии судьбы, Франция также та страна, о которой меньше всего известно генетикам. Она остается самой загадочной, в значительной степени из-за нежелания французов участвовать в тестах ДНК. Поэтому ее часто называют неисследованным раем для генетиков.
До сих пор тестируемые французы приезжали большей частью из городов, где был обнаружен удивительно высокий процент ближневосточных /греко-римской гаплогруппы (E1b1b, J2 и G). Вполне возможно, в отдаленной сельской местности, где люди наиболее осторожны в тестах на ДНК, процент галльской R1b может оказаться намного выше.
Грэм Робб в своей книге «Открытие Франции» немного проясняет ситуацию. Он объясняет природу французских народов сквозь века. Деревенские французские жители обычно вступали в брак исключительно с представителями своего «племени» (очень ограниченного местного сообщества). При этом некоторые племена обладали весьма специфическими атрибутами.
Например, коллиберты – большое племя из болот нижней Вандеи (атлантическое побережье), которое раньше обитало в лодках и на сваях. Они утверждали, что произошли от древнего племени Agesinates Cambolectri, однако были вынуждены перебраться на болота, когда римляне «украли их землю». Правда ли то или нет, но похоже, что коллиберты жили как уединенная община по крайней мере со времен средневековья.
Большая группа людей из Юго-Западной Франции и Северо-Восточной Испании, известная как каготы (или аготы), подвергалась преследованиям и была изолирована, по крайней мере, с 13-го века. Каготы не могли вступать в брак с другими людьми и не допускались на большинство работ, в том числе в армию (им не доверяли с оружием). Им запрещалось даже трудиться на земле. Большинство каготов работали с деревом или текстилем. Были плотниками, дровосеками, каменщиками, производителями веревок и корзин, бондарями и ткач, а также гробовщиками и могильщиками.
Из-за дискриминации, предрассудков и даже расизма по отношению к каготам, они превратились в группу изгоев, не отличающуюся от неприкасаемых в Индии или буракуминов в Японии. Им запрещалось приближаться к другим людям, публично ходить босиком или трогать какие-то вещи голыми руками.
Никто не знает точно, почему они подверглись дискриминации. Высказывалось предположение, что они произошли от прокаженных. Страх и остракизм по отношению к каготам продолжал существовать почти до середины 20-го века. Интересно то, что каготов обычно описывают как высоких, голубоглазых со светлыми волосами. Предполагалось, что они могли быть потомками вестготов, которые поселились в этом регионе в средние века. Но другие рассказы описывают их как невысоких, темных, с оливковой кожей и, как полагают, происходящих из сарацин.
Тесты ДНК могли бы легко доказать или опровергнуть эти утверждения, поскольку у готов или сарацин были бы гаплогруппы, обычно не найденные в этой части Франции. На самом деле, Гасконь и Страна Басков необычайно однородны, когда дело доходит до Y-ДНК (более 95% R1b), так что это было бы довольно легко проверить, протестировав несколько потомков семейств каготов.
Уэлши – сообщество носителей романского языка из западного Эльзаса, где традиционно говорят на германских языках. Как и у валлийцев Британии, слово означает «иностранцы» или «люди, которые не говорят по-немецки».
Изолированное в горах сообщество воздерживалось от вступления в брак с соседними носителями немецкого языка вплоть до 20-го века (некоторые до сих пор). Было бы интересно сравнить этот «остров» с генами немецко язычных эльзасцев. Вдвойне интересно, потому, что было обнаружено, эльзасцы принадлежат главным образом к кельтским (R1b-S28) и греко-римским (J2), а не германским гаплогруппам. Что же тогда можем ожидать от уэлшей, если говорящие на немецком языке эльзасцы уже являются типичными галло-римлянами по их Y-ДНК? У них окажетсядругой вид R1b или полностью отсутствуют германские гаплогруппы (I1, I2b, R1b-S21, R1a)?
Намеренный процесс искоренения не французских народных говоров был формализован в отчете Анри Грегуара «О необходимости и средствах уничтожения патуа и универсализации использования французского языка», который он представил 4 июня 1794 года Национальному собранию. После этого все языки, кроме французского, были официально запрещены в администрации и в школах. В то время только одна десятая часть населения свободно говорила по-французски.
Почти столетие спустя,в 1880 годах Жюль Ферри предпринял серию жестких мер по ослаблению региональных языков. Среди них были наказания учителей, за то что они говорили по-окситански в тулузской школе или по-бретонски в Бретани. Как говорилось в законе «Об обучении французскому языку» 1851 года: «категорически запрещается говорить на патуа во время занятий или перерывов».
Подвергались унижениям и ученики. Одним из распространенных унижений являлось вешание на шею сабо — традиционной народной обуви. Данная практика называлась «ле симболе» (корова). Правонарушитель становился «vachards» (скотиной, свиньей). Помимо сабо использовались многие другие предметы. На шею вешались подковы, черепица, сланцы, деревянные таблички с надписью, монеты с крестом на них. Ученики носили их до тех пор пока не передавали их другим ученикам, которым сами должны были поймать говорящими на родных языках.
Школа сыграла решающую роль, поскольку говорение на «благородном языке» (французском) сократило использование региональных языков. Жюль Ферри , сделавший в 1881 году школу бесплатной и обязательной завершил работу начатую несколькими веками раньше. Метод репрессий и унижений принес свои плоды.
Одна молодая дама вспоминает разговор со своими дедушкой и бабушкой:
« Мои дедушка и бабушка тоже говорят на бретонском, но не со мной. В детстве им давали пощечину, если им случалось сказать слово на бретонском. В то время французский язык Республики, единый и неделимый, должен был быть услышан во всех школах, и те, кто осмеливался оспаривать эту политику, были унижены необходимостью надевать ботинки на шею или становиться на колени на линейке под надписью: «Запрещено плевать на землю и говорить по-бретонски». Вот почему некоторые пожилые люди не будут передавать язык своим детям: это доставлять неприятности самому себе …»
Политику французских властей в отношении своих граждан, чьим родным языком являются, так называемые патуа, ее противники называют «бергонья». В переводе с окситанского это значит «стыд», «позор». Бергонья заставляет отвергать и стыдиться своего родного языка под угрозой официального исключения и унижения в школе, отказа от средств массовой информации. Бергонья до сих пор запретная тема во Франции. В 1860 году, когда школьное образование стало обязательным, носители окситанского языка составляли около 39 процентов от всего населения Франции, к 1920 году их доля снизилась до 26 процентов, а к 1993 году до менее 7 процентов. Ну а многие региональные диалекты вовсе канули в лету.
В августе 1539 года король Франциск I подписал «Акт о справедливости», который называют также «Ордонанс Виллер-Котре» (подписан акт был в городе Вилле-Котре, что ныне в департаменте Эна), а также «Указом Гильемина» (доумент составлен канцлером Гийомом Пойе). Считается, что это самый старый закон все еще действующий на территории Франции. Его статьи 110 и 111, касающиеся французского языка, никогда не отменялись.
Документ регламентировал некоторые вопросы церковной юрисдикции, сократил прерогативы городов, сделал обязательным ведение реестров крещений, браков и захоронений священниками. Однако наиболее известен указ, как основывающий первенство и исключительность французского языка в документах касающихся общественной жизни Франции. Для облегчения хорошего понимания актов администрации и правосудия, а также для укрепления монархической власти, требуется, чтобы они были написаны на «французском языке матери, а не иначе». Таким образом французский язык стал официальным языком права и управления, вместо использовавшейся латыни.
Поскольку в королевстве в 1539 года было более одного «францисского материнского языка» , некоторые юристы смогли истолковать, что королевский указ не ограничивался единственным французским языком и что его защита должна распространялась на все родные языки королевства .
В 1790 году Национальное собрание начало переводить законы и указы на все региональные языки. Однако вскоре вынуждено было отказаться от этих усилий, которые оказалась слишком дорогостоящими. Указ 2 Термидора II года (20 июля 1794 г.) устанавливает французский язык как единственный язык всей администрации. Как видим, причина ненависти французских властей к региональным языкам, кроется в банальной экономии.
Собственно сам Указ был написан на так называемом «средне-французском языке». Как известно старо-французского языка, как такого никогда не существовало. Этим термином ученые называют все романские языки, распространенные на севере Франции (языки группы ойль). По сути народная (вульгарная) более менее схожая между собой. При этом утверждается, что средне-французский от старо-французского мало чем отличается. Всего лишь этап в его развитии. То бишь средне-французским можно назвать любой из существовавших в то время диалектов.
Франсийский язык
Откуда же есть пошел «благородный» «единый и неделимый» современный французский язык. Стандартный французский — продукт Французской Академии. Учреждение было создано в 1635 году, с целью: «работать со всей тщательностью и усердием, задать твердые правила нашему языку, сделать его чистым, красноречивым и подходящим для искусства и науки.» Первым патроном академии стал глава правительства короля Людовика XIII кардинал Ришелье.
Первоначально работа продвигалась медленно. Почти целых шестьдесят «бессмертные», как называют членов академии, бились над созданием первого Словаря французского языка. Вычищали лексикон от одних слов. Заимствовали слова из других языков, придумывали неологизмы. Ломали копья в спорах о правописании. Должно ли он строиться по этимологическому принципу или по принципу «как слышится так и пишится». В результате пришли к некоему компромиссу. Вероятно именно поэтому сейчас многие слова во французском слышатся совсем не так как пишутся.
Так это или иначе, но в 1694 году первый Словарь был издан. Позже академики его еще пару-тройку раз переработали, и в 18-19 веках стал таким, каким мы знаем его сейчас. Только вот остается загадкой, что же было выбрано за основу при создании современного французского. Сторонники эволюционной теории, чтобы доказать происхождение французского по прямой линии из классической (античной) латыни выдвинули идею о существовании франсийского (Francien) языка. Якобы на нем говорили в столичном регионе Иль-де-Франс (с центром в Париже).
Согласно данной теории в «конкурентной борьбе» выиграл у других языков группы ойль право стать официальным языком государства. Гипотеза была предложена в 1889 году известным лингвистом Гастоном Парисом. Начиная с 1950 годов достоверность существования франсийского языка, и самого тезиса о происхождении французского из латыни, поставлены под сомнение. Сейчас данной точки зрение придерживается немногие. Франсийский же язык сегодня часто называют «выдумкой 19 века для объяснения эволюции французского языка в 12-13 веках»…
Роман Статин
Источник: https://statin.livejournal.com/77306.html
https://statin.livejournal.com/77322.html